Закрытые двери родительской спальни
Путь по зеркальному лабиринту. (Заметки о терапевтической работе)
Уважаемые читатели, данное эссе можно смело отнести к продолжению моих изысков по теме: «Нарциссизма». Предыдущие эссе «Популярный нарциссизм», «Сердце нарцисса» и «Торжество нарциссизма» носили по большей части умозрительный характер в отрыве от конкретной работы с клиентом нарциссом. «Путь по зеркальному лабиринту» должно восполнить этот пробел.
Часть 1. Муха в стеклянной банке.
Наша героиня молодая женщина 27 лет, моя бывшая клиентка. Не замужем. Я назову ее Натальей. Она живет одна, вполне самостоятельной и независимой жизнью. Отлично справляясь со своей работой в сфере продаж, она также успела получить второе высшее образование – психологическое. Наша работа длилась около 3 лет. Я выражаю ей огромную признательность за то, что она разрешила использовать материалы и темы ее терапии для написания статей. Наташа, будучи действительно привлекательной женщиной и очень интересным человеком с непростой судьбой, смогла за столь короткий (по психоаналитическим меркам) срок добиться больших успехов в решении непростой задачи выявления негативных и позитивных аспектов нарциссической части своей личности, что позволило ей иначе воспринимать себя и окружающих. Она научилась соприкасаться со своими истинными чувствами, дала себе право на открытое их выражение, что привело к осознанию ценности своего индивидуального жизненного пути и истории.
В начале нашей работы ее восприятие себя было искажено достаточно сильно: при хорошо сформированной Персоне (независимой, уверенной в себе, свободной от предрассудков женщины) внутри ее переполняли очень негативные часто неосознанные чувства: вины, собственной неадекватности и никчемности, одиночества. Как часто это бывает у нарциссов, ей постоянно требовалась подпитка со стороны внешнего мира, его одобрений или порицаний, мнений или безоговорочного признания ее ценности. Без должного одобрения со стороны других людей и устойчивого уровня успеха и признания нарциссист может начать рассыпаться, метаться, впадать в депрессию и недовольство собой. Требование постоянного отражения может быть выражено в метафоре нахождения человека в замкнутом пространстве, состоящем из кривых и прямых зеркал, когда душа начинает метаться, пытаясь понять какое зеркало, на самом деле, точно ее отражает, в какой-то момент она перестает различать себя и свои отражение. Так и Наташа пыталась избавиться от потока надоедливых мыслей о собственной личности, которые были всего лишь осколками зеркал, от чьей искажающей реальность власти она хотела избавиться, отчаянно разбивая их, чтобы выбраться наружу, но зеркала появлялись снова и снова. Восприятие себя и своего внутреннего состояния она описала очень меткой и точной метафорой: она словно муха в стеклянной банке, которая, с одной стороны, надежно защищена стеклом, а с другой, находится на всеобщем обозрении, и уязвима. Кроме того эта муха пытается выбраться наружу, постоянно натыкаясь на стекло. Вообще говоря, тема зеркала и стекла, замкнутого пространства и желания из него выбраться, соотносится с сюжетом мифа о Нарциссе: почему не нашлось ни внутренней, ни внешней силы, которая смогла бы оторвать его от собственного отражения, чьим пленником он обреченно остался до момента забвения и смерти?
Вот что писала в своих заметках сама Наташа:
«.. Я очень стремилась заслужить одобрения других, может, поэтому и училась хорошо, не отличница, не двоечница, а именно хорошистка, потому что отличники и двоечники привлекают всегда к себе слишком много внимания, которого я хотела и боялась…» В школу Наташа уже пришла с установкой, что она не может заслуживать чего-то большего: искреннего признания, ценности, принятие себя такой, какая она есть. Возможно, проблемы с одноклассниками, когда она подвергалась насмешкам, издевательствам и унижениям, были связаны с тем, что внутри нее, как у многих нарциссов не было базовой опоры, веры в то, что она изначально любима. Дети, бессознательно могут подвергать нападкам тех, кто не имеет своеобразной внутренней защиты, некого подарка от родителей, который ребенок должен получать с самого рождения (возможно еще и до рождения). В этой связи уместно будет вспомнить основную метафору фильмов о Гарри Поттере, когда герою снова и снова помогают его умершие родители, делая его неуязвимым к самых коварным проискам злых сил и соперников. Какую такую древнюю магию не мог победить Воландеморт (другие имена этого персонажа нам всем очень хорошо известны)? У придворных колдунов Японии – это одно из самых сильных заклятий, которым они связывали мужчину и женщину. Разумеется, вы догадались, что это ЛЮБОВЬ. Многие специалисты, которые плотно изучают проблематику нарциссической личности, указывают на то, что отсутствие любви и адекватного отражения ребенка своими родителями, часто ведет к возникновению внутренней пустоты и незащищенности: как если бы внутри такого ребенка не было силы, отпугивающей агрессивных сущностей, обитающих вокруг. Хорошей аналогией к истории Натальи будет известный советский фильм «Чучело».
Неудивительно, что с болезненными воспоминаниями тех лет, мы соприкоснулись гораздо позже в нашей работе, когда клиентка смогла достаточно укрепить свое эго и пройти путь повторного и безопасного переживания чувства тотальной уязвимости и оставленности. Ее нарциссическая рана появилась еще в детстве, но в школьные годы, она стала уже достаточно рефлексивной, чтобы всецело испытать на себе холод и одиночество, ощущение распада и дезинтеграции. Наверное, она просила о помощи некие высшие силы, но за помощью к собственным родителям уже не шла, а интроецированная ценность ее эго и внутреннее заклятие: «ТЫ ЛУЧШАЯ И Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЧТОБЫ С ТОБОЙ НЕ СЛУЧИЛОСЬ, И КАКОЙ БЫ ТЫ НЕ БЫЛА» - ей не принадлежали. Неслучайно во взрослой жизни Наташа испытывала трудности в адекватном восприятии себя и окружающих, в установлении интимных отношений без искусственного «достраивания» себя до придуманного ей самой идеала, от которого она была очень далека. В результате она не могла соприкоснуться со своими истинными чувствами, боясь их открыть, не могла часто объяснить свое и чужое поведение и реакции. У нее ничего не получалось, отчаявшись, она теряла веру в себя и в других: ей было трудно осознать, что многих недоразумений в личных отношениях можно было избежать, если бы она была сама собой и не вешала бы на ее мужчин и подруг собственную искаженную картинку себя.
В чем трагедия нарциссической личности? В том, что такой человек может быть умен, красив, сексуален выше среднего, но его постоянно толкает в крайности, как будто он действительно натыкается на стенки стеклянной банки, или как будто эти крайности помогают ему сохранять его внутренние границы эго. Она словно не знает, где она настоящая, где она заканчивается: ее интересы, цели, чувства, желания, а где начинается «поле» другого человека. В результате человек воспринимает себя не в центральной точке, таким какой он есть, а в крайних проявлениях: то он супер умен, мега красив, умопомрачительно сексуален при чем для всех на свете, то он кажется себе глупым до даунизма, гадким утенком, нежеланным и опять-таки абсолютно для всех. Отсюда часто возникают фантазии, что все кругом используют эту «божественную» красоту в своих целях, в то время как нарциссист совершенно отказывается видеть и тем более признавать, что он часто сам использует других в своих целях, или другие люди требуются ему для постоянного отражения себя и поддержании границ эго.
Прочтем, что пишет Наташа в своих записях: «Я все еще думаю, что он использует меня, что я нужна ему для секса. Но дело в том, что я не могу разозлиться настолько, чтобы высказать ему это. Я подавляю себя, свои эмоции. Я замечаю, что разговариваю с ним насмешливо, я защищаюсь, я не могу довериться. Я отдаю тело, это легко». Даже в этом коротком отрывке видна горечь и противоречивость нарцисса: с одной стороны меня используют для секса, с другой тело отдавать легко, с одной стороны осознание своих негативных чувств по поводу этого «использования (которое ей дается легко)», а с другой невозможность выразить открыто свои чувства. Получается некое «наказание» себя путем безмолвия и подавления истинных чувств. Нарциссист не видит, что его «масочное» поведение автоматически вызывает «масочное» поведение партнера, его внутренние метания заставляют метаться партнера, его внутренняя неадекватность вызывает неадекватное отношение окружающих. Вот и получается, что я делаю то, что на самом деле делать не хочу, а то что хочу, не делаю, поэтому лучше я ничего хотеть не буду, или буду хотеть все подряд, а лучше пошлю всех на фиг и себя в придачу. Предположим, если бы Наташа открыто высказалась своему партнеру по поводу ее сомнений в искренности его чувств к ней, то возможно, этот мужчина задумался бы о себе, о своем отношении к ней. Однако вполне вероятно, что Наташа услышала бы от него то, что ей больше всего не хотелось услышать: «А не относишься ли ты ко мне точно также, не замечая, что используешь меня для секса? А у тебя самой есть чувства ко мне? Ты ждешь любви от меня? А любишь ли ты меня сама?»
Далее Наташа пишет: «Мне кажется, что я на многое не имею права, не имею права злиться, быть грубой, не имею права плакать, фразу «не имею права» можно смело приравнять к слову «НЕ ДОЛЖНА». Но ведь если я не должна что-то делать, то это вовсе не означает, что я не хочу этого делать. Я хочу быть злой, грубой, когда чувствую, что это нужно. Но чаще всего этого не происходит. Потому что я сомневаюсь, а надо ли, права ли я, а имею ли я на это право… что обо мне подумают?... Иногда я чувствую себя виноватой что ли, за то, что я так сексуальна, за то что вызываю желание в мужчинах, потом начинает казаться, что ничем более я их не привлекаю. Я умом понимаю, что это не так, и многие мне это говорят, но принять в душе до конца не могу…». Другими словами, лучше быть неприметной хорошисткой, но при это расщепляться в фантазиях, мыслях или сексуальных эскападах, в которых можно на время быть до такой степени сексуальной, что чувствовать свою вину за тотальную желанность. Но подобная установка ставит под сомнение свою ценность, как интересной женщины, с которой можно быть не только для секса. Здесь мы снова можем наблюдать отсутствие базового отражения себя, и наличие вины за сексуальную привлекательность для всех, вместо адекватного отражения себя, как аутентичной, уникальной и неповторимой женщины, которая является для кого-то сексуально привлекательной и интересной для беседы, любви, жизни, наконец. Аутентичность восприятия себя подразумевает также ощущение своих границ и ограничений при наличии внутри себя базовой ценности и своеобразия, которое предусматривает, что кому-то она может не нравиться, отталкивать, не привлекать, для кого-то она кажется не совсем желанной. Другими словами, она не может быть идеальной и желанной для всех. А самое главное, что она НЕ ДОЛЖНА! Если бы она принимала это, то не впадала бы в уныние, не разрушалась бы и не страдала, что происходило с Наташей каждый раз при малейшей угрозе ее фальшивого образа себя.
Еще одна особенность нарциссической личности: постоянный внутренний диалог, тема которого: я, мое отношение к самой себе, отношения окружающих ко мне, и какое из бесчисленных зеркал меня правильно отражает. Имеет место своего рода бесконечный изматывающий процесс генерации мыслей о себе. Наташа пишет: «У меня идет внутренний диалог, между мной и мной, здесь мне не страшно, у меня даже могут быть внутренние диалоги с другими, но это фантазия, изматывающая энергетически. И когда я в реальности пытаюсь вести диалог, то мне мешают мои мысли, мне кажется, что я знаю, как мне ответят и как отреагируют. Но это ведь мои фантазии. И как я могу узнать, правильны они или нет, если не проверяю их в реальности? Другой ведь человек тоже может фантазировать насчет меня! А в реальности я могу отреагировать совсем не так. Да уж… Вот он, замкнутый круг. И как стать ближе, когда эта защитная скорлупка лишь трескается, но не открывается настолько, чтобы хотя бы пальцами дотронуться до другого человека, дать ему свое тепло и почувствовать его…» Вот он ДРАКОН, КУСАЮЩИЙ СОБСТВЕННЫЙ ХВОСТ. Откуда он взялся? Почему вместо реального взаимодействия и соприкосновения с другим человеком, появляется фантазия о контакте, бесконечный лабиринт, состоящий из противоречивых мыслей и ложных чувств? Как будто когда-то давным-давно Наташа протянула кому-то руку, чтобы прикоснуться по-настоящему, но вместо этого она наткнулась на стекло, поэтому базовая энергия контакта и связи, оттолкнувшись от стекла, вернулась к ней: энергетический круг замкнулся. И образ тех, к кому она тянулась, закрыла мгла бесполезных попыток обрести адекватное их отражение и истинные чувства. А так как базовая потребность в контакте и связи все равно никуда не пропала, то она стала превращаться в фантазии девочки о себе, о тех других за стеклом, в фантазии все больше удаляющиеся от реальности, мерцающие в переменчивых зеркалах ее нарциссического мира.
(Москва, март 2011 г)
(продолжение читайте во Второй части эссе: «Закрытые двери родительской спальни»).
Часть 2. Закрытые двери родительской спальни.
В процессе работы с Наташей стали проступать образы ее родителей. Она вспоминала их дистантными, недостаточно любящими, недоступными для искреннего контакта. Все, что на самом деле происходило между отцом и матерью оставалось закрытым от неё. Внешне отношения между родителями были спокойными и, я бы сказал, «правильными». Они старались никогда не ссориться, не высказывать недовольства друг другом в присутствии дочери. Но это был обман, семейная ширма, маска. Дело в том, что дети очень восприимчивы и открыты, они пребывают в своих фантазиях о внешнем мире, их связь с бессознательным очень тесная. Взрослые могут ничего не говорить, но дети часто все чувствуют и без слов. Не следует забывать, что до определенного возраста они, вообще, не до конца могут понимать их смысл, но вот фальшивость, неискренность, холодность и отталкивание считывают мгновенно.
В ходе анализа Наташа с трудом вспоминала моменты теплоты и связи, или, наоборот, эпизоды выяснения отношений между отцом и матерью. Кроме того, характер их контакта с ней самой также не отличался особой любовью, чуткостью и заботой. Была забота бытовая, и как высказалась сама Наташа, для ее мамы материнская функция сводилась лишь к тому, чтобы накормить, одеть и отправить в детский сад или школу. Моментов, когда мама ласкала и утешала ее, когда ее отец проводил с ней время, можно было по пальцам пересчитать. Получается, что такое детство больше похоже на забвение. Оно и стало таковым для клиентки: ей с большим трудом приходилось, вообще, вспоминать свои детские годы. Вместо заклятия: «ТЫ ЛУЧШАЯ И Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЧТОБЫ С ТОБОЙ НЕ СЛУЧИЛОСЬ, И КАКОЙ БЫ ТЫ НЕ БЫЛА» она получила странный посыл от своих родителей, который можно описать примерно так: «МЫ СЛИШКОМ ЗАНЯТЫ ТЕМ, ЧТОБЫ ВСЕ ВЫГЛЯДЕЛО БЛАГОПРИСТОЙНО, ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО В СЕМЬЕ В ПОРЯДКЕ. МЫ НЕ ЗНАЕМ, КАКАЯ ТЫ, И У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ РАЗБИРАТЬСЯ В ТВОИХ ГЛУПОСТЯХ. ОСТАВЬ НАС В ПОКОЕ, НЕ ЛЕЗЬ И НЕ ПЫТАЙСЯ ПОНЯТЬ: У НАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ И У ТЕБЯ ВСЕ В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ».
Наташа не видела искренних проявлений между папой и мамой, ни плохих, ни хороших: их реальное отношение друг к другу пряталось там, по ту сторону закрытых дверей родительской спальни. Во время, так называемой, реконструкции детства клиент получает возможность соприкоснуться с болезненными переживаниями, вытесненными в бессознательное, в данном случае, с чувством ненужности и одинокости, а также отягощающим негласным требованием со стороны родителей: «Молчи! У нас все в порядке!». «Я росла с тем, что до меня нет дела, я привыкла, что меня никто не понимает, в конечном итоге, я перестала, что-либо понимать о себе и о других». Для ребенка важно переживать вместе с родителями их радости и горести, их любовь друг к другу, и в целом любые проявления эмоций и чувств. Она не помнит, чтобы мама и папа обнимались, целовались, но она также не помнит ни ссор, ни упреков, ни взаимных обид: ей постоянно подсовывали какую-то фальшивку, ставили кривое зеркало, закрывали двери. Еще раз: для детей важно отражение со стороны родителей, чтобы у ребенка складывалась более или менее адекватное восприятие себя и своих границ. Ребёнку необходимо впитывать все многообразие отношений между родителями, а если последние пытаются это скрыть, то возникает фальшивая душа – фальшивая самость, искусственный образ себя: «У МЕНЯ ВСЕ В ПОРЯДКЕ, А ЕСЛИ У МЕНЯ НЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ТО ЭТО ЗНАЧИТ Я ПЛОХАЯ И НЕДОСТОЙНАЯ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ, И ЕСЛИ МЕНЯ НЕ ЛЮБЯТ И НЕ ХОТЯТ СЛУШАТЬ, ТО В ЭТОМ ВИНОВАТА Я САМА».
Катрин Аспер в своей книге «Психология нарциссической личности. Внутренний ребенок и самооценка» пишет, что родители для ребенка – боги. Это означает, что от характера отношений между родителями зависит будущий характер отношений ребенка не только с другими людьми, но и определяют его отношение к себе и к жизни в целом. Фактически со стороны родителей моей клиентки наблюдалась очень серьезная подмена функции заботы на функцию контроля, т.е. их гипертрофированный контроль за тем, чтобы все выглядело должным образом загонял развитие эмоциональной сферы ребенка в «стеклянную банку». Нарциссы склонны в последствие контролировать всех и вся, но прежде всего проявление искренних чувств, как своих, так и чужих. Детский эксгибиционизм играет очень важную роль в развитии ребенка, появляясь из самой сути Души, которая пришла в этот мир, чтобы воплотиться: «Я есть! Посмотрите на меня, вот я какой!» Детям важно привлекать внимание взрослого человека, они хотят получить с помощью него некое глубинное признание в своем праве на жизнь и собственную ценность. Это базовое ощущение собственной ценности заставляет нас уже взрослыми, в свою очередь, стремиться получить признание социума, друзей, близких, влияет на самооценку и чувство значимости. У нарциссов по причине неадекватного отражения в детстве, когда их эксгибиционизм наталкивался на глухое неприятие, невнимание, игнорирование, фигурально выражаясь, когда перед носом ребенка захлопывались двери родительское спальни, и «боги» покидали их, формируется постоянная жажда в стягивании внимания на себя. Проявление детского эксгибиционизма – это свободное течение энергии, требующее внимание со стороны «богов», их благословления и любви, поэтому если «боги» отворачиваются от дитя, то оно остается с той самой черной дырой брошенности и оставленности, с чувством беззащитности, которое при формировании нарциссических защит превращается в компенсаторную идею о собственной избранности и величии. Взрослея, они будут стремиться залатать ее путем безусловного требования этой жизни для себя и только для себя, отыгрывая несостоявшейся акт благословления со стороны родителей.
Проблема нарциссов заключается в том, что они отвергают то, в чем они больше всего нуждаются. Составной частью нарциссических защит является отрицание ими потребности в другом человеке, потому что признание такой потребности и зависимости от других ведет их к нарциссической ране отвержения: отсюда базовое недоверие к людям и миру. Если тебя окружают зеркала, то они будут говорить тебе только то, что ты хочешь услышать, то, что ты сама говоришь, стоя напротив них. В какой-то степени нарциссы стремятся превратить окружающих людей в зеркала - так они сохраняют иллюзию контроля и собственной значимости. И если такое зеркало вознамериться показать нарциссу его истинное лицо, то, скорее всего, оно будет разбито или закрыто черной материей. По мере течения нашей терапии, Наташа небезболезненно столкнулась со своими теневыми сторонами, значительная часть которых была связана с ее нарциссичностью. Признание Тени высвобождает психическую энергию, делая ее доступной для внутреннего развития. Она с удивлением обнаружила в себе то, что всегда знала, но постоянно обесценивала - ее богатый внутренний мир. Ей нужно было заново через поддержку аналитика научиться признавать его значимость, чтобы открыть дорогу к тайне своей Души. Эта тайна нужда ей самой, это самый драгоценный бриллиант, который принадлежит только ей. Обретая его, человек перестает придавать столь огромное значение «бижутерии», чтобы выглядеть кем-то или выставлять что-то напоказ, ожидая одобрения окружающих, как суррогат благословения «богов». А задача аналитика усмотреть в этом удушающем требовании внимания – нереализованный здоровый детский эксгибиционизм.
Постепенно образ мухи в стеклянной банке стал трансформироваться и превратился в образ парящей бабочки на зеленом лугу. Эта бабочка свободно летала, упиваясь разнообразием мира, который открылся ей, после того как разбилось вдребезги пуленепробиваемое стекло нарциссического лабиринта, когда, наконец, растаял ледяной дворец Снежной Королевы, когда Алиса нашла тропинку из Зазеркалья. Нарцисс покидает свой зеркальный лабиринт, освобождаясь от проклятья «нелюбви» родителей, он начинает наслаждаться свободой. Но сама Наташа, однажды возвратившись к образу полета бабочки на зеленом лугу, с грустью заметила, что в этой картинке есть что-то печальное. Размышляя об этом, клиентка сама указала на существенное ограничение этой стадии трансформации нарцисса: бабочка на лугу была абсолютно одна. Освобожденная от довлеющих интроектов, обладающая большей рефлексией, но по-прежнему ощущающая свое одиночество, она столкнулась с тем, что вслед за эйфорией приходит по-настоящему вселенская депрессия. Причин ее несколько: во-первых, боги потеряли власть над ней, но могла ли она принять свободу от них, потерю их контроля, и осознание ответственности за свою жизнь и судьбу? Во-вторых, была ли она готова идти без протезов ее нарциссизма, когда ей заново приходилось научиться ступать по земле иногда босыми ногами? И наконец, сможет ли она вынести свое одиночество в реальности без нарциссических очков?
Наташа оказалась на дне колодца. И здесь важно, чтобы клиент на самом глубоком уровне воспринял всем своим существом, что когда-то давно он уже был на этом дне. Наташа маленькой девочкой символически там уже побывала, и она выжила, ВЫЖИЛА, ИМЕННО БЛАГОДАРЯ СВОЕМУ НАРЦИССИЗМУ. Это очень сложно: воспринимать свое проклятие, как спасение, а ведь по сути именно этим и являлись ее нарциссические защиты. По-видимому «Дракон, кусающий свой собственный хвост, никуда не может исчезнуть», потому что во многом на нем держится вся личность. Это большая тайна всех нарциссов, потому что Уроборос, это еще и проявление Самости – центра нашей психики, своего рода Декартовский круг, «центр которого везде, а окружность нигде», символ автономности и вечного движения. Для нарциссов очень важно осознание собственных границ, своей уязвимости и пределов, свойственных человеку, но при этом жизненно важным становится сохранение связи с той частью психики, которая является беспредельной и вечной. Вместо обманного блеска фальшивой самости, нарциссист начинает видеть искры неугасимого огня истинной Самости. Приходит горькое понимание недостижимости идеала, и возникает ценность сегодняшнего реального дня. Еще одним важным ограничением человека является его потребность в другом человеке, не в зеркале, а в человеке. Таким образом, Наташе захотелось, чтобы вместе с ее прекрасной бабочкой на лугу резвились другие, и не только бабочки, но и жуки, мухи, пчелы, и чтобы она почувствовала себя свободной среди свободных, уникальной среди уникальных.
Выживание через нарциссизм требует признания, а не отвержения, трансформации, а не уничтожения. В конечном итоге, нарцисс зачастую остается нарциссом, но его нарциссизм усложняется, дополняясь переживанием истинных чувств, включая моменты, когда он оплакивает свою непрожитую жизнь и нелюбовь «богов». Эта сторона его личности превращается в составную часть его Тени. Происходит процесс «усыхания», рудиментарности фальшивой самости при всевозрастающей связи с Самостью. Открывается дорога к исцеляющей творческой жизни, где странствие по зеркальному лабиринту остается ценным опытом и получает смысл. Фигурально выражаясь, когда картина с изображением «Нарцисса у воды» занимает свое почетное место во внутреннем доме, но она перестает быть иконой. В этом внутреннем доме маленькая девочка Наташа, отважившись открыть двери родительской спальни, обнаружит за ними тайну, которая будет принадлежать только ей.
Андрей Можаров
(Москва, апрель 2011 г)
Случайная цитата:
Страх смерти – это, в сущности, страх жизни.
Франсуаза Дольто